Ольга КИМ
Главный врач Санкт-Петербургского Дома ребенка № 10
Изгои или полноценные граждане общества?
Профилактика социального сиротства в период демографического кризиса в нашей стране является делом огромной важности. Почему 700 тысяч детей-сирот в России не могут обрести семью, и объяснимо ли это только социальными и экономическими трудностями, которые испытывают россияне? В стране тысячи переполненных детских домов и домов ребенка, но только 5 процентов их воспитанников обретают семью в России.
Ведь не все же дети, воспитывающиеся в сиротских учреждениях, – инвалиды, требующие постоянного ухода и наблюдения медицинских работников! Почему детдомовцы так выделяются из общей массы своих сверстников в школах (и выделяются совсем не тем, что они хуже одеты или голодны)? Низкая социальная адаптация – вот ответ. Социальное сиротство в данном случае – это неприятие обществом. Особенно остро это ощущают дети, имеющие такие социально значимые заболевания, как ВИЧ-инфекция, гепатиты В и С, контакт с которыми в быту еще не понятен нашему обществу и вызывает настороженность и опасение.
В доме ребенка № 10 Санкт-Петербурга, где впервые в России стали разрабатываться и внедряться программы по комплексной реабилитации детей, рожденных ВИЧ-позитивными женщинами, особое внимание уделялось именно вопросам социально-психологической адаптации воспитанников. Да, ребенок может иметь какой-либо физический порок или недостаток, но главная задача – научить малыша с раннего возраста уметь жить с этим пороком так, чтобы он чувствовал себя полноценным членом общества.
Участие в российско-американской программе по профилактике социального сиротства помогло сотрудникам дома ребенка в полной мере понять, насколько важен комплексный подход к решению такой важной проблемы, как дальнейшая полноценная жизнь ВИЧ-инфицированного ребенка. Эти дети, как никакие другие, нуждаются в тепле и любви семьи, потому что клеймо изгоя поставлено на них еще при рождении. Возвращение такого ребенка в биологическую семью, как правило, практически невозможно, так как их матери в большинстве своем (98,7%) – активные наркоманки, а ближайшие родственники так измучены бедой семьи, что в не состоянии, как материальном, так и моральном, полноценно заботиться о малыше. Для этого им нужны всесторонняя помощь и поддержка. Такая поддержка необходима и приемным семьям, которые, в силу своей нравственной и умственной зрелости, готовы взять на воспитание ВИЧ-позитивного ребенка.
Я считаю, что работа врачей, социального работника и психолога с биологическими семьями детей, потенциальными усыновителями, обучающимися в школах приемных родителей, комплексная реабилитация воспитанников – дали прекрасный результат. За 2005 год двое наших детей вернулись к своим мамам. Частью социальной реабилитации женщин стали: отказ от наркотиков, трудоустройство, а главное – они получили поддержку и понимание своей семьи, сумели вернуться к нормальной жизни, почувствовав заботу и понимание специалистов Центра СПИДа, сотрудников дома ребенка, работников курирующих общественных организаций.
Наш опыт показал, что только тесное сотрудничество всех этих организаций может привести к желаемому результату. Счастливы и дети, и мамы. Значит, цель достигнута.
Начинает уходить страх перед ВИЧ-инфекцией и у наших российских приемных родителей. В прошлом году определить в приемную семью удалось не только здоровых детей из перинатального контакта, но и двоих ВИЧ-позитивных. Это считаю настоящей победой нашего коллектива в борьбе за социальные права ВИЧ-инфицированных детей.
Работу персонала дома ребенка высоко оценил посол США Уильям Джозеф Бернс, посетивший дом ребенка в октябре 2005 года. Познакомившись с историей старейшего в Ленинграде дома малютки, новыми методиками комплексной реабилитации воспитанников, господин У. Дж. Бернс поблагодарил сотрудников дома ребенка за их самоотверженный труд и сказал, что мы растим замечательных детей.
В свое время в преодолении страха общества перед ВИЧ-инфекцией огромную роль сыграло посещение хосписа для больных СПИДом принцессой Дианой. Может, и в России найдутся разумные люди, которые помогут преодолеть барьер между ВИЧ-позитивными детьми и приемными семьями.
Возлагаю огромные надежды на развитие в нашей стране патронатных семей. Это могло бы решить многие проблемы тысяч детей-сирот. В этом случае ребенок растет в условиях семьи, наиболее способствующих его нормальному развитию, пользуется индивидуальным уходом, что особенно важно для маленьких детей. Патронат, обеспечивая хорошее развитие ребенка, в то же время обходится во много раз дешевле, чем содержание детей в сиротских учреждениях.
Жизнь требует новых решений вопросов улучшения качества жизни детей-сирот, тем более обремененных недугами. Надеюсь, что наше общество коренным образом изменит свое отношение к судьбе сирот и предоставит им все условия для того, чтобы они стали полноправными и полноценными гражданами.
PS
По страницам газет
Проблема социального сиротства в последнее время обсуждается в СМИ чаще, чем несколько лет назад (впрочем, тогда она, кажется, вообще не обсуждалась). Обостряются дискуссии на эту тему, когда в прессе появляется очередное сообщение о новой трагедии, постигшей российского усыновленного ребенка на Западе. Что же касается отказных детей, рожденных ВИЧ-позитивными женщинами, то этому вопросу отводятся газетные полосы один раз в год, накануне 1 декабря – Всемирного дня борьбы со СПИДом.
«ВИЧ-инфицированные дети остаются изгоями» – к такому выводу пришла Наталья Коныгина, корреспондент газеты «Известия» (01.12.2005), взяв интервью у главного врача Научно-практического центра профилактики и лечения ВИЧ-инфекции у беременных женщин и детей (Центр в Усть-Ижоре) Евгения Воронина. По словам Е.Е. Воронина, эпидемия ВИЧ/СПИДа в России началась именно с детей, когда в конце 80-х годов в Элисте, Ростове-на-Дону и Волгограде через нестерильные шприцы ВИЧ заразилось 270 младенцев.
С конца 80-х годов в России от ВИЧ-инфицированных матерей родилась 21 тысяча детей, при этом подавляющее большинство таких рождений пришлось на последние 5–8 лет. У двух тысяч детей диагноз подтвердился, еще 12 тысяч находятся под наблюдением.
Девяносто процентов ВИЧ-инфицированных женщин, вставших на учет, получают бесплатные препараты, предупреждающие передачу вируса от матери плоду. Однако только для половины из них профилактика проводится в полном объеме. Именно поэтому у 10 процентов детей диагноз ВИЧ все-таки подтверждается. Воронин приводит для сравнения страны Западной Европы, где вирус обнаруживается только у 2–3 процентов детей. Для справки: профилактический курс стоит 300 долларов, лечение ребенка с ВИЧ обходится в 5–6 тысяч долларов ежегодно.
Доктор Воронин считает, что при правильно подобранной терапии больной ребенок может дожить до старости. В качестве примера он приводит тех самых детей из южных областей России, заболевших одними из первых. Многие из них умерли вскоре после заражения, когда о лечении еще не было и речи. Семь лет назад оставшихся в живых ребят привезли в центр Воронина в стадии СПИДа. Они выжили, выросли и даже родили здоровых детей.