Uganda Cares: рождение клиники АРВ-терапии
Здесь пойдет речь о клинике АРВ-терапии Uganda Cares, открытой в Масаке, чтобы на конкретном примере показать инновационный метод предоставления современной антиретровирусной терапии, который не только гарантировал всеобщий равный доступ к медикаментам, но и обеспечил долгосрочную устойчивость проекта.
Основание Uganda Cares явилось местным аналогом процессов, которые происходили в то время на международном уровне в рамках программы «3 за 5». В сущности, это история о том, как группа энтузиастов, убежденных в пользе благотворительной деятельности, смогла при наличии сильной политической и финансовой поддержки преодолеть многие препятствия и сопротивление со стороны критиков.
Чтобы создать в Масаке Uganda Cares, пришлось объединить множество усилий – на местном, национальном и международном уровнях.
На международном уровне основатели клиники действовали совместно с AIDS Healthcare Foundation (AHF) – крупнейшей благотворительной организацией в США по уходу за больными СПИДом (ее бюджет в 2004 году составил 92 млн долларов).
Участие в Международной конференции по СПИДу в Дурбане (ЮАР, 2000) вдохновило президента AHF Майкла Вайнштейна и его коллегу Генри Чанга создать дочернюю организацию в Амстердаме под названием Global Immunity, с целью обеспечения бесплатной антиретровирусной терапией населения развивающихся стран.
До основания Global Immunity Генри Чанг много лет работал в области СПИДа, в том числе под руководством д-ра Дэвида Хо в его первой лаборатории в Лос-Анджелесе. Чанг также сотрудничал с различными социальными организациями в США, связанными с гей-сообществом; позже он вел работу в Уганде и Нигерии как сотрудник компании Дюпон, специализируясь в фармацевтике. Чангу, имеющему большой опыт и высокую квалификацию, было предложено взять на себя роль исполнительного директора Global Immunity. Со времени работы в Дюпон он уже был знаком с некоторыми влиятельными лицами в сфере здравоохранения в Уганде и знал об успехах этой страны в борьбе со СПИДом, а также об ее открытости к иностранной помощи. Все это помогло сделать Уганду наиболее подходящей страной для работы с Global Immunity. Каким же образом было принято решение по созданию первой клиники Global Immunity в Масаке?
Это произошло благодаря стечению обстоятельств. В 2001 году руководителя округа Масака Винсента Семпиджу пригласили выступить по проблеме СПИДа на конференции в Лос-Анджелесе, где он встретился с Майклом Вайнштейном, президентом AHF.
Семпиджа рассказывал мне: «Майкл посвятил мне целый день. Он хотел знать обо всем, что происходит в стране. У него были поверхностные знания об Уганде, ее президенте и о том, как тот начинал работать с проблемами СПИДа, не побоявшись заявить всему миру, что Уганда испытывает значительные трудности в связи с этим заболеванием, в то время как многие страны просто отрицали, что существует такая проблема. Это заявление на весь мир поддержала вся политическая элита, все звенья управления сверху донизу. Так я начал работать с Майклом». То, что Семпиджа оказался в Лос-Анджелесе, было счастливой случайностью для обеих сторон. Именно эта встреча дала AHF сильное влияние на местном уровне, что способствовало развитию ее миссии в Уганде. В свою очередь, Семпиджа получил как политик бесценный подарок – преимущество организовать в своем округе первую в Уганде бесплатную клинику по предоставлению АРВТ.
Это было отправной точкой, после чего AHF и Global Immunity совместно организовали конференцию «Забота и поддержка для людей, живущих с ВИЧ/СПИДом». Конференция прошла в сентябре 2001 года в Энтеббе, ее по сетило 300 участников из 20 стран. Целью Global Immunity было привести к согласию все заинтересованные стороны всего региона. Кроме этого, было заявлено о намерении обеспечить 10 000 жителей Уганды АРВТ, особенно наиболее уязвимые и бедные категории населения, которые в ином случае не имели бы доступа к медикаментам. Организацию решили назвать Uganda Cares, в честь девиза Всемирного дня борьбы со СПИДом 2001 года: «Мне не все равно. А тебе?»
Одним из нововведений Uganda Cares можно назвать твердое намерение предоставлять антиретровирусную терапию не только на период финансирования, но и на протяжении всей жизни пациента. Это сделало Uganda Cares первой организацией в Уганде, а возможно и во всей Африке, способной обеспечить не только справедливость в доступе к медикаментам, но и долгосрочную стабильность лечения. На конференции Генри Чанг заявил, что первый Центр Uganda Cares будет открыт в больнице Масаки максимум через три месяца, 1 декабря, как раз ко Дню борьбы со СПИДом. Он объяснил: «Нас беспокоит высокая смертность, которая вызвана невозможностью доступа к лекарствам от СПИДа некоторых групп населения. Мы должны приложить все усилия для создания механизмов спасения в минимальные сроки. Министерство здравоохранения и наша организация скоро закончат все процедуры урегулирования финансирования этого совместного предприятия» (New Vision, 2001).
Естественно, это было публичное заявление, которое предполагало, что основная работа уже сделана и клинике Uganda Cares осталось только открыть двери в больнице Масаки к 1 декабря 2001 года. Однако предстояли еще долгие переговоры по преодолению препятствий и сопротивления. Президент Уганды Мусевени открывал конференцию в Энтеббе, и Вайнштейн с Чангом воспользовались возможностью встретиться с ним на следующий день, чтобы обсудить свои предложения по программе. Однако по прибытии в Палату представителей Генри Чанг был удивлен (как он сказал мне), встретив там представителей других организаций: ВОЗ, UNAIDS, USAID, – а также высшее руководство из Министерства здравоохранения. Президент был весьма воодушевлен предложением AHF начать бесплатную антиретровирусную программу, объяснил Чанг, и было ясно, что Мусевени посчитал крайне важным и необходимым провести обсуждение данного вопроса со всеми основными организациями, работающими в этой сфере. Руководитель из Министерства объяснил позицию президента, который «считает, что правительство должно придерживаться политики сотрудничества, чтобы объединить и укрепить поддержку программ. Поэтому он был рад принять помощь».
Однако не все разделяли энтузиазм президента по поводу этой программы. Критические замечания в присутствии Мусевени высказал представитель Комиссии по СПИДу в Уганде. Представитель UNAIDS была еще более резка в своих замечаниях, заявив: «Вас ждет неудача, у вас ничего не выйдет». Эти сомнения разделяли также люди, не присутствовавшие на встрече в Палате представителей, среди которых был социолог по проблемам СПИДа, считавший, что намерение предоставить бесплатную антиретровирусную терапию превратит клинику Uganda Cares в «объект насмешек».
Почему же такая хорошая, по сути, идея – обеспечить умирающих людей лекарствами, которые спасут им жизнь, – встретила такое сильное сопротивление? Как объяснил нам чиновник из Министерства, «люди, которые стоят у истоков деятельности в области здравоохранения и хорошо знают цены на медикаменты, требования системы, инфраструктуру здравоохранения, недостаток оборудования на местах, назвали защитников Uganda Cares честолюбивыми мечтателями». Я спросил руководителя Комиссии по СПИДу в Уганде, является ли этот скептицизм признаком заботы об успехе проекта.
«Нет, – ответил тот. – Это просто признак опасения утраты власти».
Таким образом, несогласие между основными действующими силами – и в Уганде, и на международном уровне – было вызвано как сопротивлением захвату своей «территории», так и беспокойством за жизнеспособность самого проекта. Ко всему вышесказанному следует добавить тот очевидный факт, что ни Global Immunity, ни AHF не имели никакого опыта работы на территории Африки. Именно поэтому их планы и надежды не были ограничены предыдущим опытом, что и позволило им с высокой эффективностью и легкостью изменять правила и преодолевать консерватизм участников долгосрочных проектов. Вайнштейн и Чанг выносили идею, посетили Уганду, встретились с ее президентом, предложили план, и он был принят. Как объяснял позже Чанг, путь, которым они пришли в Уганду, «может стать классическим примером того, как политическая воля может сдвинуть дело с мертвой точки. Global Immunity обошла стандартный протокол и пошла прямо к президенту».
Но даже при обещаниях значительного финансирования из-за границы, твердой политической поддержке на местном уровне президента Мусевени и руководителя округа, который горел желанием предоставить медикам всю местную инфраструктуру, планы об основании Uganda Cares были далеки от воплощения. Как рассказывал мне один из врачей, они «испытывали сильное противодействие». Даже Министерство здравоохранения отказалось их поддерживать: «Лекарства слишком дорогие, нет возможности давать их безвозмездно, вы так долго не продержитесь». Но были люди, которые нас поддержали, поэтому мы ответили: если мы можем вылечить сто человек, почему бы не сделать это? Мы сказали, что можем выделить здание для работы – одно из платных отделений – и склад. Однако в Министерстве не хотели слушать наши доводы. Понадобилось вмешательство Палаты представителей, чтобы мы получили лицензию.
Министерство пыталось доказать, что у нас нет возможностей для работы. Поэтому мы спросили: «Кто даст нам эти возможности? Вы? По крайней мере, у нас есть люди, которые хотят работать». Мы говорим о событиях 2001 года, но эти споры тянулись до 2004 года. Врач-специалист по общественному здравоохранению из Кампалы говорил мне: «Положение дел таково, что Центр Uganda Cares так и не добился полного взаимопонимания с Министерством на уровне директора или уполномоченного по здравоохранению. Они уверены, что мы делаем это по каким-либо политическим причинам, так как саму программу они считают невыполнимой».
Несмотря на все трудности, вопрос был решен благодаря политической поддержке на высшем уровне в лице президента Мусевени, и клиника Uganda Cares открыла свои двери в Масаке в феврале 2002 года, через пять месяцев после выступления Чанга на конференции в Энтеббе. Церемонию открывала первая леди Джанет Мусевени. Винсент Семпиджа рассказывал мне: «Мы сотрудничали со многими организациями, но Global Immunity действительно быстро реализует свои проекты». Первый год, однако, проект продвигался медленно, так как команде нужно было разработать стратегию и порядок действий. В конце концов, они же были первооткрывателями в деле обеспечения бесплатной антиретровирусной терапией африканского населения!
Более того, им удалось разработать комплексную программу АРВТ еще до того, как в стране была утверждена национальная стратегия по АРВТ. Первый проект такой стратегии для Уганды появился только в июне 2003 года и был опубликован в первом издании «Национального протокола по антиретровирусной терапии и уходу за больными детьми и взрослыми» в августе 2003 года. Другими словами, клиника Uganda Cares эффективно проводила свою работу в условиях политической изоляции на протяжении почти полутора лет. В результате некоторые из первых пациентов начали лечение по схеме, которая позже в Протоколе была обозначена как «лечение второго ряда». Так как Протокол уже был утвержден, среди медперсонала Uganda Cares разгорелись споры о том, следует ли возвращать этих пациентов к новому официально принятому лечению по схеме первого ряда. Во избежание появления устойчивых форм было принято решение придерживаться лечения второго ряда.
После года работы Центра летальный исход был только у 11 пациентов; в основном это объяснялось поздним началом лечения. Однако сто человек все еще были в списках, из них 80 взрослых и 20 детей.
Клинические показатели значительно улучшились. Среднее количество Т-лимфоцитов после годового курса лечения возросло с 51 до 310, вес в среднем увеличивался на 11,3 кг за каждые шесть месяцев, более чем 95% пациентов строго соблюдали схему лечения. Это не давало никакого шанса появиться устойчивой форме вируса.
Такое раннее внедрение проекта также позволило преодолеть сопротивление других организаций, которые работали в сфере информационного обеспечения местного населения. Я поинтересовался у руководителя округа Винсента Семпиджи, как они преодолевали недоверие со стороны местного руководства.
Он объяснил, что к тому времени спонсоры и негосударственные организации выполнили огромный объем работы. Но ядром их деятельности являлось предоставление консультативной помощи, обучение ВИЧ-инфицированных пациентов положительному отношению к жизни, лечение оппортунистических инфекций, лихорадки и кашля. Также их работа заключалась в информировании населения, уходе за больными, предоставлении продуктов. И они увязли в этом по уши. «Иногда люди приходят, чтобы посмотреть, как мы работаем. Ведь были отличия от устоявшихся норм работы. Одни относятся к нам довольно скептически. Другие испытывают недовольство, у них появляется зависть, дух соперничества. Им кажется, что все это будет им только мешать: они имели работу, заработок – и все оказалось под угрозой срыва. Думаю, вы понимаете, о чем я. Кто-то пришел и начал лечить этих людей с помощью АРВ-препаратов, и это приведет к изменению или отказу от других методов работы. Если кто-то приходит и лечит людей, он обычно получает признание».
Я рано это заметил. Вайнштейн и Чанг тоже не обошли вниманием этот факт. Именно они и предложили, чтобы мы привлекли к нашему делу неправительственные организации, которые ранее занимались этой работой.
Как нам еще привлечь пациентов? Давать объявления по радио? Да нет же, вот уже есть организации, которые работали с больными и хорошо их знают.
Почему бы нам не собрать их всех в координационный комитет? Тогда мы получим по их рекомендациям нужных пациентов на нужной стадии заболевания. И нам действительно необходимо продолжать работу по предотвращению СПИДа. Если есть возможность не дать смертельной болезни захватить человека, то нужно этим воспользоваться. Нам необходимо продолжать консультации, информационную работу с населением о том, как ухаживать за членами семьи, которые больны СПИДом.
Нас ждал огромный объем работы. Мы преодолевали опасения возможных партнеров, объясняли им жизненно важную необходимость профилактических мер, приглашали их к совместному внедрению проекта. Мы нашли самый верный ход, благодаря чему вернули гармоничные отношения, добились сотрудничества, получили беспристрастных партнеров и достигли успеха.
Таким образом, мы попытались преодолеть неприятие нашей деятельности путем сотрудничества с организациями, работающими в этой сфере. В результате в Центр Uganda Cares поступили пациенты, которые ранее принимали медицинскую, психологическую или продуктовую помощь местных организаций. Мы организовали постоянное сотрудничество и взаимный обмен информацией между медперсоналом разных групп с целью индивидуального подхода к каждому больному. Это было хорошо видно на примере работы врача паллиативной терапии из мобильного центра Китову. Работая с людьми по всему округу, она иногда упоминала о необходимости проконсультироваться по отдельным случаям с докторами из клиники Uganda Cares. Благодаря этим постоянным контактам и партнерству рассеялись все сомнения, которые возникали, так или иначе, у разных людей в начале работы Uganda Cares. В результате Центр Uganda Cares стал необходимым компонентом местной системы борьбы со СПИДом.
Воодушевившись потенциальным успехом клинической работы и завершив разработку основных процедурных норм, Global Immunity увеличила финансирование с целью расширить деятельность по внедрению проекта. Итак, к июлю 2004 года 802 пациента проходили лечение в Uganda Cares в Масаке. Количество возможных получателей помощи в округе, рекомендованных Директоратом системы здравоохранения, выросло до 8 тысяч человек. Это были больные, которые нуждались в немедленном лечении.
Продолжение в следующем номере
Перевод на русский и фотографии предоставлены AIDS
Healthcare Foundation. Текст из книги AIDS Policy in
Uganda: Evidence, Ideology, and the Making of an African
Success Story. Автор: John Kinsman. Издатель: Palgrave
Macmillan (August 31, 2010)
Uganda Cares – The Birth of an ART Provider
Extract from the book by John Kinsman
«AIDS Policy in Uganda: Evidence, Ideology, and the Making of an African Success Story»
The connection to Masaka came through the Chairman of the district, Vincent Ssempijja. In 2001, Ssempijja had been invited to speak about the impact of AIDS in Masaka at a conference in Los Angeles, where a chain of meetings led him by chance to the President of AHF, Michael Weinstein, whose offices were nearby.
«Michael gave me a full day,» Ssempijja told me, «first with some staff, and later on just the two of us, and he wanted to know what was going on in this country. He had some brief knowledge of Uganda – he knew about the President, how he had come out to talk about AIDS, and even to tell the whole world that his country was facing a whole problem when other countries were denying. All the political leadership to the grassroots, from top to bottom, it was an agreed policy that we must inform our people and in fact tell the whole world. That is how I came into contact with Michael. «Ssempijja’s visit lo Angeles was fortuitous for both sides, since it provided AHF with a powerful local-level individual who could facilitate the fulfillment of their vision in Uganda, and it provided Ssempijja with the priceless political prize of bringing the country’s first free ART provision to his district.
With this starting point, a meeting on HIV/AIDS Care and Support was coorganized by AHF and Global Immunity in Entebbe in September 2001, attended by 300 participants from 20 countries. As well as bringing together interested parties from all over the region, Global Immunity announced their intention to provide 10,000 Ugandans with ART, specifically the poorest of the poor, those who would not otherwise be able to access the drugs. The organization was to be called Uganda Cares, a name inspired by that year’s World AIDS Day slogan: «I care. Do you?»
One of the major innovations of Uganda Cares was a promise to fund treatment not just for the few years of a funding cycle but for life, thereby becoming the very first group in Uganda, perhaps in Africa, to seek to guarantee both equitable and sustainable treatment. Henry Chang explained at the conference that the first Uganda Cares center would be opened in the grounds of Masaka Hospital in less than three months, on World AIDS Day, 1 December. «Our concern is that very many people are dying because they cannot access HIV/AIDS drugs,» he explained. «We should strive to provide life-saving mechanisms now and the Ministry of Health and my organization will soon finalize the financial details of this joint venture» (New Vision, 2001).
This, therefore, was the public proclamation, which suggested that the deal was effectively done, and that come 1 December, Uganda Cares would open the doors to its clinic in Masaka. However, a great deal of negotiation – including overcoming some considerable opposition to the idea – still remained to be done.
President Museveni had opened the Entebbe conference, and Weinstein and Chang took the opportunity to arrange to meet with him the next day to discuss their program proposal. But when they arrived at State House, Henry Chang told me that «we were surprised to see that there were a number of other groups also senior officials from the Ministry of Health. The President was «very enthusiastic» about AHF’s proposal to start a free ARV program, Chang explained, and it was clear that Museveni felt this was a sufficiently important issue to require representation and discussion between all the central stakeholders. As a senior Ministry official who was also present explained, «the President’s view was that the government has a policy of partnership, in order to rally support. So he was happy to accept it.»
The enthusiasm toward the project was not, however, shared by everyone in the room. In the presence of Museveni, a representative from the Uganda AIDS Commission warned that «even if the President has said this will happen, you mustn’t expect automatically that it will». And the UNAIDS official was even more straightforward in her criticism, saying simply that «you will fail in your enterprise» Such doubts were also shared by people who were not at the State House meeting, including an AIDS social scientist who told me that the promise of free ARVs made the fledgling Uganda Cares an «object of derision». Why was there so much resistance lo the idea of providing life-saving drugs to dying people? As a Ministry official explained, «people at programming level – knowing about prices, system requirements, health infrastructures, the need to have laboratory equipment in place – these people said they were too ambitious. So I can understand why they were wary.» I put this point to a Uganda AIDS Commission executive, and asked if the skepticism was due to worries about the likely success of the project. «No,» he replied. «It was simply a question of losing power.»
Thus the resistance among the major actors – both Ugandan and international – appeared to be derived both from a sense that their turf was being invaded, and also from very practical concerns about the viability of such an ambitious project. In relation to the latter, it is undeniable that neither Global Immunity nor AHF had any institutional experience of Africa at all. However, it could equally be argued that it was precisely the unfettered idealism and hope that came with this inexperience that permitted them effectively to break the rules of what could be done, and to overcome the conservatism that was the natural domain of the long-term actors. Weinstein and Chang had an idea, they visited Uganda, met the President, offered their plan, and it was accepted. As Chang explained, «the way we moved into Uganda was a great example of how political will can make something happen. Global Immunity circumvented the standard protocol for changing policy, and went straight to the President.»
But even with the promise of substantial and indefinite funding from abroad, with President Museveni’s unequivocal national-level political support, and with a District Chairman willing to provide the necessary local infrastructure, Uganda Cares’ birth pains were far from over. As one of the medics involved at the start explained to me, «we had a tug of war to start it. Even the Ministry was not supporting us. They said “the drugs are so expensive, there’s no way you can do it free of charge, it’s not sustainable.» But we had people who wanted to support us, so we said if we can treat 100 people, why shouldn’t we do that? We said we can allocate a building for the work – one of the private wards – and storage space. But the Ministry resisted, and it didn’t auger well. It took the intervention of State House before we could gel accredited.
The Ministry said we didn’t have the capacity. So we said, «who is supposed lo provide the capacity? You» Anyway, we had the people to do the work.» He was talking about events in 2001 and 2002, but Ministerial resistance had not entirely disappeared even in late 2004. As a Kampala-based public health doctor told me in October of that year, «as things stand now, Uganda Cares hasn’t really gone to the core of the Ministry. To Director or Commissioner levels. They think this thing is not feasible, but rather that we have to do it for political reasons».
Nonetheless, the top-level political support from President Museveni forced the issue through, and the Uganda Cares clinic was opened in Masaka by First Lady Janet Museveni in February 2002, just five months after Chang’s initial announcement at the Entebbe meeting. As Vincent Ssempijja told me, «Global immunity is really very fast. We have worked with many, but they were really very fast.» Scale-up during the first year was, however, slow, as the team developed their protocols and operating procedures.
They were, after all, pioneers in providing free treatment to a general population in Africa, and, furthermore, they were developing a comprehensive ART program before the country even had an approved national ART policy. The first draft of the Antiretroviral Policy for Uganda was not available until June 2003 (Moll, 2003a), with the first edition of the National Antiretroviral Treatment and Care Guidelines for Adults and Children following in August 2003 (MoH, 2003b).
In other words, Uganda Cares was effectively operating within a policy vacuum for nearly 18 months. One of the results of this was that some of their earlier patients started with what eventually became the nationally designated second-line treatment. Once the guidelines were published, there was debate among Uganda Cares medical staff about whether or not to downgrade these patients back to the new official first-line treatment. In order to reduce their risk of developing resistant virus, it was decided to keep them on second-line therapy.
After 12 months, 11 Uganda Cares patients had died – mostly because they started treatment too late – but 100 remained on the books, of whom 80 were adults and 20 were children. Clinical improvements had been remarkable, with average CD4 counts increasing from 51 to 310 after one year of treatment, average weight gains of 11.3 kg over six months, and – critically – average patient adherence levels exceeding 95 percent, meaning that that the specter of resistant virus would be held at bay (IPPPH, 2003:30).
Another important aspect of the early period of operations was overcoming resistance from other local service providers. I asked District Chairman Vincent Ssempijja how they had tried to work around the doubts expressed by some of their local peers.
At the time [he explained], people had already done a lot of work – the donors and the NGOs. But what they were doing was counseling, educating the patients on how to live positively with AIDS, and then also treating the opportunistic infections, the fevers and the coughs. And also educating the masses, and looking after the sick by giving them some little food.
That is what the NGOs were doing, and they had already gone very far. Now somebody comes and says we need to look at treating. It was different to what was happening. So these people looked at it, they were skeptical about it. And others were looking at it and, to he frank, they were not happy. They were envious. They thought maybe it was going to interfere.
Despite what they were doing being very good, it was work, it was employment for them. I think you understand what I’m saying. Somebody coming to treat these people with ARVs is going to cause the other processes to become outdated or even slopped. And if you bring somebody who is going to treat people, he is going to get a lot of recognition.
So that was there, and I saw it. I saw it very early, and Weinstein and Chang saw it also, and they suggested we had to use these NGOs who had been doing all this work, and use them on this one. How do you get the patients? Do you just announce on the radio? No, there are already these bodies who have been working with these patients in these other fields.
They know them. Why don’t we bring them onto a coordination committee, get those patients from them, get those who have already reached that level for treatment, let them recommend them? And we really need to continue with preventive measures, because if you can prevent the deadly disease from entering your body, the better. And we need to continue counseling, and educating (be masses how to look after their relatives.
There was a lot of work to be done, but these people had that fear which we really tried to solve by bringing everybody on board, by explaining that these kind of preventive methods are very important, even more than before, so let’s work together. So harmony came back, and we used the best method really. We got people without bias, and that is bow we succeeded.
Thus, al the local level, an attempt was made to address this resistance by establishing partnerships with the organizations already working in the field. To this end, all Uganda Cares clients were referred by another local service provider, who had previously been providing them with medical, psychological, and/ or nutritional support. Since most patients were therefore being served by more than one provider, cooperation between doctors from the different groups was ongoing with regard to individual patients. I observed this while accompanying a palliative care doctor from Kitovu Mobile Care Unit as she travelled around the district, and several times she spoke of the need to check certain details of individual cases with one of the Uganda Cares doctors. Through this regular contact and cooperation, the doubts that I understood from various sources had existed at the start of Uganda Cares operations were dissipated, to the point where the organization has now become an essential component of local AIDS service provision.
With the basic programmatic procedures in place, and the potential clinical success of the project established, Global Immunity increased funding levels so as to facilitate a scaling-up of activities. By July 2004, Uganda Cares in Masaka was treating 802 clients; and the numbers continued to grow toward the estimated 8,000 people in the district who, wiling to the District Director of Health Services, were in immediate need of treatment.
Follow this story till the end in the next issue of «A.S.H.»
Text and photos granted
by the AIDS Healthcare Foundation