Олег Вич
Вместо дневника
Я — Вич, так себя зову, ник у меня такой в чатах. Я много знаю по этой проблеме, много вичей знаю — разных, нарков не люблю, к геям отношусь толерантно. Этот диагноз учит толерантности.
Когда вичей будет к половине населения, все нормализуется, вич-положительный будет нормальным гражданином ненормальной страны — это у меня черный юмор такой.
Я пытался вести дневник. С самого начала, как узнал про свой диагноз. Перечитал — ужаснулся: дурости своей, истерикам (первый год только о самоубийстве и думал — способы подбирал). Выбросил. А потом пожалел — подумал: вдруг кому бы эти записи мои пригодились — никто не думает, что ЭТО может с ним случиться. Многие, узнав о диагнозе, вроде меня, впадают в панику. Поэтому хотя бы несколько моих мыслей хочу изложить.
Конечно, когда я узнал об ЭТОМ, все перевернулось. Это такая типичная реакция типичного подростка из типичной семьи. Я в свои 20 лет, когда меня крестом пометили (ВИЧ+), был по менталитету подростком, сидел на шее у мамы-папы, человеком еще не был.
Паника такая — физические ощущения свои помню: пот прошибает, пустота черная внутри, мысли такие: «Все, это конец!» и визг, постоянный визг внутри: «За что? Почему меня?» Еще сомнения были (три раза кровь сдавал).
Даже так: сначала не верил в диагноз, потом не верил в СПИД, даже стал СПИД-диссидентом. Есть американский доктор — Брайан Эллисон, так он практически доказал, что СПИД — это в мировом масштабе раскрученный проект манипулирования обществом. А другой профессор — П. Дюбсберг — считает, что антигены в крови есть при многих болезнях, и ВИЧ-инфекция тут ни при чем.
Этим себя и успокаивал. Но потом полгода лечился от пневмонии, то есть, врачи лечили, посадили на АРВ-терапию, только так и подняли. Так что ВИЧ есть, но и лекарство тоже теперь есть!
У моего родственника — сахарный диабет. Ну и чем он от меня отличается? Тоже без инсулина никуда, да еще и диета такая, что мне бы и не выдержать. Но это я сейчас понимаю. А три года назад…
Было, что сорвался, не как нарки срываюся — передоз и вроде не сами себя убили, а наркотик их убил. Пил по-черному, из дома ушел. Это я напрасно, что-что, а с родителями мне повезло. Как представлю, что было бы с ними, если бы им пришлось меня похоронить!
В общем, благодаря родителям и бабушке своей (она втолковала, что страшнее греха самоубийства нет), ну и врачам нормальным, пришел в себя, стал жить дальше. Говорю, врачам «нормальным», потому что есть и другие, которые при слове СПИД вздрагивают. А вроде больше меня должны знать…
А статус я свой, пока есть возможность, не открываю. Наверное, «не созрел» еще (хотя «открытых» очень уважаю). Знаю, что после этого бывает.
Но уже готовлюсь, потому что нас, вичей, становится все больше, и мне есть чем помочь «новеньким». Конечно, я должен понимать (и каждый вич), что, как бы ни хорохорился, рамки моей жизни ограничены. Правда, не больше, чем у инвалида или монаха, или заключенного, да мало ли! Это очень трудно понять. Но, когда поймешь, все становится на свои места. И так люди живут. И я живу.