ВИЧ/СПИД: как изменилась ситуация?
Лозунг Всемирного дня борьбы со СПИДом, который будет отмечаться в декабре 2006 года, по существу, повторяет призыв всемирной кампании против СПИДа, начиная с 2005 года, — «Остановите СПИД». И кампания будет продолжаться еще несколько лет, поскольку выполнить это обещание за один год очень сложно.
Что же произошло за истекший год? Изменилась ли ситуация в лучшую сторону?
Я думаю, что пока ситуация в лучшую сторону не изменилась. Потому что число выявленных больных в Российской Федерации, в Петербурге, а если говорить в глобальном масштабе, то и в мире, — увеличивается, причем в тех же пропорциях, в каких увеличивалось и в предыдущие годы.
Возможно, это связано с тем, что возросло число обследованных. В настоящее время даже Соединенные Штаты и европейские страны, ранее выступавшие против широкомасштабного тестирования населения на ВИЧ-инфекцию и упрекавшие в этом Россию, теперь считают важным обследовать на ВИЧ не только группы риска и беременных женщин, но и население в целом.
Мы должны отметить также истинный рост числа ВИЧ-инфицированных. Так, например, в Санкт-Петербурге за 9 месяцев 2006 года выявлено 3 100 больных. Если сделать прогноз на оставшийся период, то, по-видимому, эта цифра примерно будет такой же, как за 2005 год: 5 000 больных. Значит, пока говорить о том, что мы остановили СПИД, нельзя.
Теперь подойдем к вопросу с другой стороны.
СПИД — это конечная стадия заболевания. В настоящее время существует хорошо налаженная программа по антиретровирусной терапии. А уменьшилось ли количество случаев СПИДа и смертельных исходов от него?
Рассмотрим главный показатель — сколько умерло от СПИДа в этом году по сравнению с предыдущим годом. Если мы обратимся к этим цифрам — здесь тоже картина неутешительная, и это несмотря на то, что мы провозгласили универсальный доступ к антиретровирусной терапии, несмотря на то, что мы располагаем лекарствами и можем лечить практически всех больных, которые к нам придут.
Для нас более близки данные по Петербургу. Чтобы увеличить доступ к антиретровирусной терапии, нам нужно было обеспечить поступление больных в центр СПИДа. Из числа выявленных больных, примерно трех тысяч за 9 месяцев, к нам пришла примерно половина. Это хорошая цифра, потому что раньше приходило 30%. Мы добились некоторого улучшения за счет того, что ввели в Петербурге регистрацию случаев выявленных больных у районных инфекционистов и сделали этих врачей доверенными по каждому району. Эта передача информации непосредственно по месту жительства позволила нам добиться того, что в поликлиниках, в первичном звене, стали обращать внимание на пациентов, которые выявлены в этом году. Однако это далеко от того, что мы хотели бы увидеть в центре СПИДа.
И второе обстоятельство: очень большая работа была проведена с районными инфекционистами всех 19-ти районов города. Ведь ВИЧ-инфекция — это диагноз, в котором обвиняют самого заболевшего. Часто это ложное, незаслуженное обвинение в адрес пациента, потому что иногда заражается тот, кто не относится к группам риска. Инфекция вышла из-под контроля, заражаются те, кто ведет обычный образ жизни.
В этой связи за ВИЧ-инфекцией закрепилось клеймо, или стигма. Эта стигматизация мешает ВИЧ-позитивным обращаться в лечебные учреждения: они не хотят афишировать свое заболевание, с одной стороны, а с другой стороны — на многих из них есть другое клеймо: наркомания. Они скрывают и этот факт, т. к. наркомания — не менее позорная и, кроме того, уголовно преследуемая болезнь. Если ты состоишь на учете как наркоман да еще как ВИЧ-позитивный — ты вдвойне униженный. Поэтому они скрывают и то, и другое и не идут в лечебные учреждения. И вот тогда нужна очень большая работа в отношении врачебной этики, подхода к этим больным: им нужно разъяснить, что сейчас ситуация изменилась. Если раньше они могли не приходить, потому что не было таких мощных лекарств, какими мы располагаем сейчас (вспомните бунты ВИЧ-инфицированных, когда они выходили с гробами к Смольному и требовали, чтобы их лечили), то теперь мы можем их лечить. Хочется обратиться к этим людям: пожалуйста, не бойтесь, приходите к нам, мы можем вас лечить!
Здесь очень важна личность врача: можно формально отправить пациента на обследование, взяв с него для «галочки» расписку, что он пойдет в центр СПИДа — и тут велика вероятность того, что человек до больницы не дойдет, — а можно отнестись к человеку с вниманием, подробно объяснить ему, к какому врачу, когда и куда ему надо обратиться, обговорить все детали этого визита и объяснить важность обследования для пациента.
Конечно, второй вариант требует от врача гораздо больше времени, внимания, усилий. Идет синдром «сгорания» врача, но с ВИЧ-инфицированными работать по-другому нельзя. То есть тут мало просто издать приказ: мы сообщаем вам в поликлинику, что в вашем районе зарегистрировано такое-то количество больных по таким-то адресам и это знает районный инфекционист. Районный инфекционист должен обладать качествами, которые позволят ему готовить кадры, чтобы они умели так работать. Хочу подчеркнуть, что возлагать все это только на районных врачей нельзя.
Надо, чтобы в этом участвовали социальные работники, наркологи, дерматовенерологи, акушеры-гинекологи, педиатры, психологи, т. е. в каждом районе должна быть создана специальная комплексная служба, которая будет обеспечивать работу по месту жительства с этими пациентами и оттуда уже их направлять в центр СПИДа. Я говорю на примере Петербурга, но это относится абсолютно ко всем территориям России. Конечно, необходима компьютеризация всей этой работы.
И первая задача, которая стоит сейчас перед нами, — это обеспечить привлечение всех выявленных пациентов в центр СПИДа. Пусть не всех, хотя бы 80%. Центр СПИДа должен иметь армию работников на местах — в этом сегодня заключается политика, чтобы остановить СПИД и выполнить обещание. Это организационные мероприятия, но они подразумевают целый комплекс проблем: и психологического плана, и вовлечения социальной службы в эту проблему, т. е. здесь должен быть многогранный и индивидуальный подход. И, подчеркиваю, эти вопросы должны решаться в первичном звене, иначе многого мы не добьемся.
Пока цифры только огорчают: в 2005 году 36 больных, умерших в нашем городе от СПИДа, были выявлены только посмертно. Ни они, ни врачи не знали, что у них СПИД. Таким образом, посмертное выявление ВИЧ-инфекции в 2005–2006 годах стоит на одном уровне. Это говорит о том, что, возможно, мы обследуем не совсем тех, кого нужно, а вовторых, наши обследования не дают результатов, так как пациенты не обращаются к нам. Если бы они обратились в медицинское учреждение и обследовались, то лечились бы и остались живыми. Те, у кого выявлена ВИЧ- позитивность, должны прийти к нам, чтобы мы поставили им диагноз — может, у них даже нет ВИЧ-инфекции. А если они нуждаются в лечении, то у нас есть возможность их лечить. Мы можем помочь, мы можем спасти.
А кто у нас умирает? По статистике, выявляемость в возрасте 19–29 лет — самая высокая. Это наиболее рискованный возраст. Мы теряем молодых людей — это катастрофа в демографическом плане. И тут же возникает проблема с беременными женщинами, которые не проходят обследование перед родами. 22% ВИЧ-позитивных беременных женщин в прошлом году было выявлено только при родах. До этого они не обращались в женские консультации вообще. Это повод задуматься: что мы должны сделать в ближайшее время, чтобы остановить рост хотя бы СПИДа, последней стадии заболевания. Для этого надо работать в первичном звене. Необходимо подготовить кадры. И социальные работники, и медики, и психологи, и население в целом должны быть информированы о ВИЧ и СПИДе.
Многие считают, что эта проблема их не касается. Но требование «Остановите СПИД, выполните обещание» касается каждого. Чиновники, власть должны обратить внимание на эту проблему. Я не могу упрекнуть нашего губернатора и комитет здравоохранения: они приняли программу. Но, спрашивается, где наши бизнесмены, которые вкладывают деньги в решение этой проблемы? У нас существуют спонсоры, но не из числа российских. Нам помогают международные организации.
Мы всячески приветствуем работу общественных организаций. Работая непосредственно с ВИЧ- инфицированными и группами риска, они вносят большую лепту в выявление таких людей. А наша задача — как можно шире пропагандировать здоровый образ жизни. Государственная политика должна быть направлена на то, чтобы здоровый образ жизни, физкультура, бесплатные, доступные занятия спортом, кружки в школах и вузах действительно занимали детей и молодежь — самую большую группу риска, которая наиболее уязвима, которую наркодилеры вовлекают в потребление наркотиков и проституцию. Самое главное — мы должны внедрять в школах здоровый образ жизни не словом, а делом.