В 2001–2002 годах на страницах нашего журнала публиковались
новеллы Татьяны Царенко под общим названием «История болезни».
Сюжеты автору давала ежедневная практика общения с пациентами
СПИД-центра одного из российских городов. Редколлегия ССЗ
поздравляет Татьяну Ивановну с выходом книги «Записки врача.
Про СПИД и не только», где собраны документальные рассказы о
судьбах, ставших типичными для современного российского общества.
Свои рассказы автор посвящает «людям, которые на сегодняшний
день здоровы», с пожеланием: «Берегите себя и своих близких».
Татьяна ЦАРЕНКО
Посвящаю моим пациентам,
безвременно ушедшим из жизни
КАТЮША
Катя лежала в палате одна. Ей было плохо. Хотелось уколоться, ныло и болело все тело. И еще болел живот. Он возвышался над ней, как большой барабан. Этот барабан шевелился и пинался изнутри. «Как все надоело», — подумала она. Мысли путались, одна мешала другой. Вошла медсестра, сделала укол.
— Позвоните маме, пожалуйста, или позовите врача.
— Хорошо, но к тебе запретили пропускать родственников. Катюша, ты продолжаешь колоться, и твой ребеночек от этого очень страдает, — с укором сказала медсестра и вышла из палаты.
— Какое твое дело, гадина, – злобно прошептала ей вслед Катя. Она не могла анализировать то, что с ней происходило. В последнее время перед больницей она кололась каждый день. Доза наркотика была очень высокой. На аборт сходить она не успела и вот теперь должна рожать. Катюша даже не думала о будущем ребенке, который вот-вот должен появиться на свет. Его отец где-то гулял в поисках очередной дозы. К тому же оба они были ВИЧ-инфицированы. Такого и врагу не пожелаешь.
Я пришла в палату к Кате после того, как мне позвонили из отделения. Она лежала на спине отекшая, землистого цвета, спутанные волосы неопрятно свисали на лицо.
— Доктор, хорошо, что вы пришли. Мне так плохо. У меня все болит. Сделайте мне что-нибудь. Пусть ко мне пропустят Андрея. Я хочу с ним увидеться. Знаете, как мне плохо.
Я осмотрела девушку, послушала. Ее было жаль, жаль было и ребенка, которого она носила. Я распорядилась по поводу лечения, вызвала нарколога и вошла в свой кабинет, где меня ждала Катюшина мама. Это была внешне привлекательная, со вкусом одетая женщина.
— Я пришла узнать, что с Катенькой, — вопросительно посмотрев на меня, сказала Ирина Васильевна. — Я очень занятой человек, сами знаете. Часто уезжаю в командировки. Мы даже с мужем редко видимся. Катя живет отдельно. У нее прекрасная квартира. Она вообще у нас такая умница, самостоятельная. Вы даже не представляете, какой у нее в квартире порядок. Для меня был такой удар, когда я узнала, что она наркоманка. Мы ее везде возили, в самые престижные реабилитационные центры. Но вернется – и опять все сначала. Извините, я знала, что у нее ВИЧ, но к вам зайти не могла, вдруг кто увидит. Ведь я работаю в приличном месте, не хочу, чтоб об этом знали. Я вам лучше буду звонить домой вечером после работы.
Я давно хотела познакомиться с Катиной мамой. Ее лицо часто мелькало на экранах телевизора с лучезарной и счастливой улыбкой. Было видно, что она увлечена своей работой, ее слушали, ее уважали, ей подчинялись. Катя была ее единственным ребенком. Девочка больше воспитывалась отцом, мягким, слабохарактерным человеком. Ирина Васильевна быстро продвинулась по служебной лестнице и как будто вычеркнула из своей жизни сначала мужа, затем и дочь. Ее самые близкие родственники очень нуждались в ней, сильной и счастливой. Но не могли с ней соревноваться. Катюша начала принимать наркотики в 1999 году, она была одной из первых моих пациенток. Она быстро инфицировалась всеми болезнями, в том числе и ВИЧ. Родители не хотели мириться с этим. Отец часто приходил на прием, просил помочь. Девушку отправили за границу в реабилитационный центр, где она была два года. К ее приезду родители купили ей квартиру, надеясь, что дочь вылечилась.
Катя быстро нашла своих бывших друзей. Среди них был и Андрей, высокий, симпатичный парень с черными вьющимися волосами. Они и раньше друг другу симпатизировали, а теперь юноша просто перешел жить к Кате. Они вместе кололись, вместе ходили за «дозой».
Однажды родители Андрея отвезли его в реабилитационный центр, который находился в пригороде. Родители хотели, чтобы он расстался с Катюшей, считая ее причиной всех несчастий сына, включая наркоманию. В реабилитационном центре Андрей пробыл недолго. День там начинался с молитвы. Еще там надо было работать: убирать за животными или трудиться в огороде. Центр сам обеспечивал себя продуктами питания. Работать Андрей не любил, к религии относился с пренебрежением, а пересиливать себя не захотел. Он снова вернулся к Кате. Так они и жили, пока не заметили, что девушка беременна. Срок уже был большой, и аборт делать было поздно.
Ирина Васильевна сидела передо мной, и я не видела в ней сострадания к дочери. В моей практике такие случаи встречаются крайне редко. Чаще родители требуют не только душевного участия, но и помощи.
— Я зашла ненадолго, – продолжала она. – Катенька скоро родит. От этого может пострадать моя репутация. Нельзя ли договориться усыпить ребенка после рождения? Я дам свое согласие. Сами понимаете, кого она может родить, наркоманка, да еще со СПИДом.
— Как усыпить? – опешила я. – Ребенок еще не родился, а вы ему приговор выносите. Природа сама распорядится его будущим. Может быть, он станет единственным человеком, который будет согревать вашу жизнь.
Ирина Васильевна скептически на меня посмотрела:
— Что вы такое фантазируете!
— Давайте не будем загадывать, но я хочу, чтобы вы хотя бы навещали и поддерживали Катюшу. Перед родами она плохо себя чувствует. У нее развились осложнения, видимо, обусловленные длительным употреблением наркотиков.
— Хорошо, я к ней зайду, но учтите, ребенка мы не заберем.
Она ушла, а я приняла успокаивающее и положила валидол под язык. Раздался звонок:
— Доктор, Кате пронесли наркотик в палату, она лежит никакая. Еще, кажется, у нее отошли воды.
Мы вызвали неотложку и отвезли больную в роддом. На свет появилась девочка с длинными вьющимися волосами, похожая на маленького ангелочка. Мы проведали их в роддоме. Ребенок был прехорошенький. Иногда природа оберегает младенцев, и даже у таких больных, как Катя, рождаются здоровые дети. Все от Бога, от нас, врачей, порой мало что зависит.
У Кати начались осложнения. У нее и до родов были неопределенные боли в спине и животе. Все думали, что это связано с беременностью, но, скорее всего, дала о себе знать наркомания. Развился тяжелый сепсис. Ей назначили самые лучшие лекарства. Я заходила к ней в палату, где она лежала бледная, похудевшая, с большими черными кругами под глазами.
— Доктор, я хорошо себя чувствую, у меня ничего не болит, – будто в забытьи проговорила она. – Я очень хочу домой. Вы видели мою девочку? Я хочу ее забрать. Я больше никогда не буду колоться. Вы мне верите? – из ее больших глаз текли слезы.
— Верю, верю, девочка. Ты только поправляйся. Все будет хорошо.
Катюша умерла через две недели после родов. Ей не помогли ни самые лучшие лекарства, ни надлежащий уход. Ребенка определили в детский дом. Его навещают родители Андрея и хотят усыновить. Удивительно, но девочка оказалась здоровой. Андрей продолжает колоться, и судьба его предрешена. Маленькая девочка вступила в эту жизнь сиротой. У нее есть две бабушки. Одна из них продолжает свою карьеру. Не разрывается ли ее сердце после смерти дочери? Я знаю, что она ни разу не навестила свою внучку. Может быть, все изменится? Что для этого еще нужно сделать?
Господи! Вразуми нас!